истории

О семье.

— Не скажу, что моей семье сильно досталось. Мои родители — предприниматели. Из-за того, что закрывали границы, они потеряли часть прибыли и два продуктовых магазина. Живут обычно: по праздникам ходят в ресторан с друзьями, ездят раз в год заграницу, на море, в горы. На выходных сидят дома, потому что в Луганске сходить развлечься взрослым людям некуда.

— Маме пришлось закрыть свой магазин тканей. Из-за низких зарплат спрос стал меньше. До этого она много работала, времени на развлечения не хватало. Сейчас мама часто встречается с подругами дома. Посидеть в кафе им не позволяют кошельки. Денег не хватает, поэтому мне приходится совмещать работу и учёбу. Работаю ассистентом в стоматологической клинике, получаю 10 тыс. рублей в месяц. Столько же в Луганске зарабатывают шахтёры.

Валерия Стрюкова, студентка БелГУ, приехала из Луганска год назад.

— Родителям приходится несладко. Повезло, что мама не попала под массовое сокращение. Она работает в налоговой инспекции. Папа вынужден был закрыть карьер по обработке щебня. В семье тяжелые периоды, потому что папа потерял всё, к чему стремился. Развлекаются родители мало, как и все взрослые в Луганске. Раньше были деньги, но сходить было некуда, а сейчас и денег нет.

Данил

— В Луганске нет приличных клубов. Везде пьяные ополченцы, шахтёры и малолетки. Мы с пацанами ходили в качалку, а потом гуляли с одной лавки на другую. Я прожил в Белгороде три года и понял, чего мне не хватало в Луганске: пабов, концертов, спортивных площадок, ровного асфальта. Дома даже не было кайфа брать машину у родителей. По ямам не погоняешь.

Миша

— Чаще гуляю в Донецке — там больше мест. В основном это кальянные или баня. Раньше увлекался фотографией, а сейчас фотографировать на фоне обстрелянных зданий нет желания. Обстановка в Луганске такая, что люди отвыкли посещать выставки, ходить в кино, на концерты, гулять, выезжать за пределы города. Там одно развлечение — побухать. Я не хочу жить, как живут здесь люди. Ребята от безысходности идут либо в шахту, либо в ополчение, а худший вариант — сторчаться. Их пример мотивирует. Не хочу так закончить. Поэтому играю в футбол, теннис, учусь и работаю.

— Развлекалась, как и все: вечером с девочками проходились по парку, потом в центре города сидели и домой. Иногда ходили в суши-бар. Город оживлялся только по праздникам. Но салюты запускать нельзя, и нужно быть дома в 23:00. Я занималась хореографией. Раньше коллектив выступал в областных центрах, а последние четыре года танцевали только в Луганске. Любили с девочками фотографироваться, но мест красивых уже не осталось. На зданиях видны пробоины от патронов, и когда делаешь отметку «Луганск», чувствуется эта серая атмосфера. Фотографии обыгрывала новыми вещами, позами, внешностью, но не локациями.

Данил

— Без почты справлялся легко, одежду покупал в Луганске. Часто на заправках нет бензина. С водой там ужас: нет никакого графика подачи — сегодня идёт, а следующие четыре дня — нет. Летом 2016 года на две недели выключали свет. И это в 21 веке. В Луганске лучше ходить пешком. После восьми вечера невозможно дождаться автобуса. Такси вызвать сложно: связь ужасная, полчаса ждёшь машину, и стоимость в два раза выше, чем в Белгороде. Когда приезжаю к родителям, забываю, что такое связь и 4G.

— Сестра живёт в Киеве и через людей передает посылки: одежду, косметику, пищевые добавки, детское питание для племянницы. В Луганске выбор скупой. В 2015 году все уезжали, и стало трудно найти, например, мастера маникюра, записаться на наращивание ресниц и к парикмахеру. Появилась проблема с поиском спортивного тренера. Профессионалы уезжали работать в Россию. Родители не снимали деньги в банкоматах. Банки закрыли и расплатиться картой было невозможно. Не было обычных, казалось бы, банальных удобств.

Миша

— Вещи заказывают из России, но доставка стоит дороже, чем посылка. Я вещи заказываю через друзей, которые учатся в России или Украине. Когда они едут на каникулы, то привозят мне, жду месяцами. Связь — главная проблема, дозвониться с первого раза не получится. Действует комендантский час — ограничение в свободном передвижении по городу с 23:00 до 6:00. Приходится его соблюдать. Если в Луганске или Донецке задержишься на 10–15 минут, тебя оштрафуют на 500 рублей или заберут в участок. Некоторые подумают, что это преграда, но когда в городе в 20:00 скучно, то что делать после 23:00?

— Из-за войны четверть населения уехала. Моя подруга с родителями переехала жить в Харьков. Я надеялась, что всё закончится, и она вернётся. Сейчас у нас появлялись новые знакомства, друзья, и общение с близкой подругой свелось к нулю.

Миша

— Почти все мои лучшие друзья уехали. Многие сбежали в Россию. Они не видят перспектив здесь. Некоторые просто испугались жизни под звуки выстрелов. Страшно, когда остаёшься один — это тяжело. Понимаешь, что не только ты с этим столкнулся, а половина Луганска. Знакомства новые появляются — общение с теми, кто уехал, становиться хуже и реже.

Данил

— Я уехал учиться в Россию. Не верю даже в образование, которое там получают. База знаний в Луганске стала слабее. В БелГУ знаю трёх профессоров, которые преподавали в Луганском медицинском университете. Раньше он считался лучшим в Украине, а потом преподавателям пришлось переехать из-за низких зарплат. В России у меня будет больше высокооплачиваемой работы. То, что мы родились в Луганске не означает, что мы должны там умереть. Не вижу карьерного роста на Донбассе, только если не открывать свой бизнес. Когда есть идеи, то в любой стране их можно осуществить, главное желание.

— Иногда я жалею, что не осталась учиться в Луганске. Это из-за того, что жить и снимать квартиру в России дороже. Считала, университеты на Донбассе слабые, поэтому решила учиться в Белгороде. Тяжело здесь без семьи: я скучаю, но понимаю, что там обеспеченного будущего не видать.

Миша

— Я, как и все, планировал поступать в российский вуз только из-за смены обстановки, но платить за образование в три раза больше, а получать те же знания — не хочется. В Луганске есть родственники, которые помогут развиться в стоматологии. Хочу карьеру в Луганске, но понимаю, что уровень жизни выше не станет. Хотел бы переехать в Азию и параллельно вести бизнес в Луганске, открывать клиники или продавать медицинское оборудование. Они (власти — ред.) не делают ничего, чтобы мы хотели здесь остаться.