истории
Пятно — это часть меня
Поговорили с молодыми белгородцами о том, как им живется с пигментацией на лице.
Кирилл Кофанов, ученик 5 класса:
— Когда меня видят ребята в школе, то всегда спрашивают, что это такое у меня возле глаза. Даже те, с кем я давно дружу, спрашивают часто. Может быть, они меня хотят задеть этим, но я не чувствую себя плохо из-за их вопросов. Я перешёл в пятый класс и думаю, что здесь будут тоже задавать вопросы. Я буду стараться так же не обращать на них внимания и просто отвечать, что это родимое пятно. У моей сестры тоже такое есть на лице, только оно розовое и немного больше, она всегда говорит мне, что обращать внимание на насмешки по этому поводу не стоит. Я, конечно, буду стараться, но иногда меня просто бесит, что ребята задают тупые вопросы. Кто-то спрашивает, где я так сильно ударился, а один мальчик когда-то предложил мне умыться, потому что я, как он подумал, испачкал лицо. На самом деле, мне моё пятно нравится, я бы его никогда не убрал. Понимаю, что у меня всегда будут спрашивать, что это за странная звёздочка у меня возле глаза. Оно у меня в форме звёздочки (улыбается).
Владлена Лялина, студентка журфака:
— В основном никто никак не реагируют на моё пятно. Но всегда есть люди, которым нравится это, а есть те, кто предвзято к тебе относится. Были даже такие, кто не знал ни моего имени, ни меня. Они вообще не знали, какой я человек, просто видели мою внешность и начинали задирать и обзывать. Были и те, кто меня гнобил и не хотел со мной общаться из-за пятна.
Была одна девочка, классе в восьмом. Она абсолютно не знала меня, и когда проходила мимо, могла просто толкнуть меня плечом, обзывала всячески. Долго я это не терпела, конечно же. Для меня было дико, что из-за внешности кто-то придирается. Но через какое-то время, когда мы с ней пообщались, она изменила своё мнение и извинилась за свои поступки. Этот случай был самым жёстким на тему пятна, больше не припомню настолько агрессивных реакций.
В универе с этим гораздо проще. В основном все спрашивают с улыбкой и добрыми намерениями. Многим нравится. Я без проблем отвечаю, что это такое интересное у меня над бровью (смеётся). На улыбку нужно отвечать улыбкой, а на агрессию лучше никак не отвечать.
Медицинское вмешательство мне не нужно, поэтому я никогда не задумывалась о его удалении. Пятно — это часть меня. Я и на фотках его не скрываю, просто принимаю себя такой, в этом нет ничего дикого, просто я чуть-чуть особенная.
Нужно меньше слушать людей, которым что-то не нравится. Когда ты уберешь это, то они будут недовольны чем-то другим в тебе. Поэтому нужно принимать себя таким, какой ты есть и этого достаточно.
Была одна девочка, классе в восьмом. Она абсолютно не знала меня, и когда проходила мимо, могла просто толкнуть меня плечом, обзывала всячески. Долго я это не терпела, конечно же. Для меня было дико, что из-за внешности кто-то придирается. Но через какое-то время, когда мы с ней пообщались, она изменила своё мнение и извинилась за свои поступки. Этот случай был самым жёстким на тему пятна, больше не припомню настолько агрессивных реакций.
В универе с этим гораздо проще. В основном все спрашивают с улыбкой и добрыми намерениями. Многим нравится. Я без проблем отвечаю, что это такое интересное у меня над бровью (смеётся). На улыбку нужно отвечать улыбкой, а на агрессию лучше никак не отвечать.
Медицинское вмешательство мне не нужно, поэтому я никогда не задумывалась о его удалении. Пятно — это часть меня. Я и на фотках его не скрываю, просто принимаю себя такой, в этом нет ничего дикого, просто я чуть-чуть особенная.
Нужно меньше слушать людей, которым что-то не нравится. Когда ты уберешь это, то они будут недовольны чем-то другим в тебе. Поэтому нужно принимать себя таким, какой ты есть и этого достаточно.
Юля Цапкова, менеджер по продаже косметики:
— На работе мне никогда не приходилось чувствовать себя неудобно из-за этого. Когда люди говорят со мной, я вижу, что некоторые засматриваются, но никто не начинает доставать с расспросами. Пигмент у меня почти на всё лицо, поэтому не может не бросаться в глаза.
Врачи ничего особенного не говорят. Была операция, мне замораживали пятно азотом. Она прошла немного неудачно, и мне занесли инфекцию. Пришлось пережидать, пока всё заживёт. Мама всё еще хочет, что бы я его убрала. А мне как-то всё равно. Хотя, наверное, если бы представилась возможность, я бы убрала его. Приходится носить с собой крема. Солнце сильно вредит ему. Лето — проблема для меня. Приходится закрывать лицо, носить головные уборы.
С проблемами в личной жизни из-за пигмента я пока не сталкивалась. Со мной часто знакомятся парни, иногда их привлекает именно моё лицо. Некоторое время я общалась с парнем с похожим дефектом, но потом общение сводилось к минимуму и вскоре вообще прекратилось. Он был очень замкнутый. Я слышала, что он переехал в другой город, не знаю в какой. На самом деле, нужно окружать себя людьми, которые не замечают этого вовсе. Рядом со мной именно такие люди.
Хочу сказать, что нужно превратить это в свою изюминку, а не шарахаться отражения в зеркале. Самой, конечно, стоит себе такое чаще повторять, но я стараюсь принимать себя.
Врачи ничего особенного не говорят. Была операция, мне замораживали пятно азотом. Она прошла немного неудачно, и мне занесли инфекцию. Пришлось пережидать, пока всё заживёт. Мама всё еще хочет, что бы я его убрала. А мне как-то всё равно. Хотя, наверное, если бы представилась возможность, я бы убрала его. Приходится носить с собой крема. Солнце сильно вредит ему. Лето — проблема для меня. Приходится закрывать лицо, носить головные уборы.
С проблемами в личной жизни из-за пигмента я пока не сталкивалась. Со мной часто знакомятся парни, иногда их привлекает именно моё лицо. Некоторое время я общалась с парнем с похожим дефектом, но потом общение сводилось к минимуму и вскоре вообще прекратилось. Он был очень замкнутый. Я слышала, что он переехал в другой город, не знаю в какой. На самом деле, нужно окружать себя людьми, которые не замечают этого вовсе. Рядом со мной именно такие люди.
Хочу сказать, что нужно превратить это в свою изюминку, а не шарахаться отражения в зеркале. Самой, конечно, стоит себе такое чаще повторять, но я стараюсь принимать себя.
Татьяна Сучалкина, продавец-консультант:
— У меня просто родимое пятно. Невус— если быть точным. Два раза мне его замораживали азотом. Но это только по медицинским показаниям. Оно не мешает мне совсем. В первый раз мне заморозили его азотом, когда я была совсем маленькой. А второй раз я пришла в больницу в 14 лет. Оно имеет свойство разрастаться, поэтому врач посоветовал вырезать пятно и накладывать косметический шов. Но мне стало страшно, и я решила не трогать его какое-то время.
Есть вероятность, что пятно может передаться моим детям, но я этого не боюсь. Если это не будет угрожать их здоровью, то я не стану даже думать о том, чтобы убрать его.
К вопросам о нём отношусь совершенно спокойно. Меня редко спрашивают. Единственное, иногда интересуются незнакомые люди, например, когда я в новой компании, спрашивают, где это я ударилась, но я спокойно отвечаю, что это родимое пятно.
В школе, к примеру, меня никогда не дразнили из-за пятна. Думаю, всё потому, что меня было чем задирать кроме него. Однажды я выбила себе передний зуб. Проходила с металлическим до 14 лет. Пока мне не поставили нормальную коронку.
Есть вероятность, что пятно может передаться моим детям, но я этого не боюсь. Если это не будет угрожать их здоровью, то я не стану даже думать о том, чтобы убрать его.
К вопросам о нём отношусь совершенно спокойно. Меня редко спрашивают. Единственное, иногда интересуются незнакомые люди, например, когда я в новой компании, спрашивают, где это я ударилась, но я спокойно отвечаю, что это родимое пятно.
В школе, к примеру, меня никогда не дразнили из-за пятна. Думаю, всё потому, что меня было чем задирать кроме него. Однажды я выбила себе передний зуб. Проходила с металлическим до 14 лет. Пока мне не поставили нормальную коронку.
Наталья Пацера, студентка журфака:
— У меня будет работа, в которой нужно уметь хорошо разговаривать с людьми. Думаю, мой пигмент не может навредить ей. Есть разные люди: адекватные, которые не обращают внимания, а есть неадекватные, которые могут не просто подойти и спросить, но и нагло пялиться, сказать что-нибудь. Особенно часто почему-то люди пожилого возраста могут просто подойти и начать давать какие-нибудь советы. Услышать можно разное.
Я уже перестала обращать внимание на вопросы со стороны. Вот раньше, когда я была маленькой, чаще на меня засматривались, а сейчас реже, потому что с лица большая часть пигмента ушла, и я пользуюсь тоналкой.
Хотя мне очень неприятно, что на меня пялятся, и я могу даже что-то сказать такому человеку, что-то типа «Может вы отвернётесь?» или «Что интересного вы увидели?». Но это всё не агрессивно, а спокойно, потому что я понимаю, что это обычное человеческое любопытство.
Один момент такого проявления внимания помню очень хорошо. Была одна женщина. Ей было лет 20–25 на вид. И она так пристально и как-то удивлённо на меня смотрела, что даже повернула голову, глаза у неё чуть не выпали. Мне это было так неприятно, что я после этого недели две ходила с длинным рукавом и в джинсах, что бы это было максимально незаметно. Взгляд у этой женщины был не очень добрый.
Когда-то мне предлагали сделать операцию в Харькове, но только после того, когда пройдёт мой переходный возраст, когда в организме всё устаканится, поскольку врачи думали, что с возрастом это может уйти — у меня ушло не всё. Но операция возможна. В моём случае берется пигмент, которого у меня больше. И коричневым пигментом дополнят светлые участки кожи.
Из-за реакции на солнце у меня с собой все крема, приходится покупать тональники с солнцезащитным эффектом. На солнце нельзя долго находиться, потому что он краснеет. А если побыть на солнце долго, он станет похож на ожог, и тогда будет больно даже касаться его. Охлаждающие мази не помогают. Я купила спрей и периодически им пользуюсь. Только тогда боль уходит. Так что на море я не езжу (смеётся). Очень это проблемно.
Сейчас на фотках редко использую фотошоп. Но был период, когда я тщательно всё это закрашивала, сейчас я оставляю всё как есть, может, повзрослела.
Период школы для меня был особенно сложным. Я даже была изгоем из-за этого. В универе мне гораздо легче. На первом курсе были вопросы, но они были не негативные, не с целью задеть меня. Это был просто интерес. Некоторые даже радовались тому, что это у меня есть, говорили, что это очень красиво. Девочки сравнивали меня с Зеброй — моделью с таким же, как у меня дефектом. Он делает нас особенными.
Я уже перестала обращать внимание на вопросы со стороны. Вот раньше, когда я была маленькой, чаще на меня засматривались, а сейчас реже, потому что с лица большая часть пигмента ушла, и я пользуюсь тоналкой.
Хотя мне очень неприятно, что на меня пялятся, и я могу даже что-то сказать такому человеку, что-то типа «Может вы отвернётесь?» или «Что интересного вы увидели?». Но это всё не агрессивно, а спокойно, потому что я понимаю, что это обычное человеческое любопытство.
Один момент такого проявления внимания помню очень хорошо. Была одна женщина. Ей было лет 20–25 на вид. И она так пристально и как-то удивлённо на меня смотрела, что даже повернула голову, глаза у неё чуть не выпали. Мне это было так неприятно, что я после этого недели две ходила с длинным рукавом и в джинсах, что бы это было максимально незаметно. Взгляд у этой женщины был не очень добрый.
Когда-то мне предлагали сделать операцию в Харькове, но только после того, когда пройдёт мой переходный возраст, когда в организме всё устаканится, поскольку врачи думали, что с возрастом это может уйти — у меня ушло не всё. Но операция возможна. В моём случае берется пигмент, которого у меня больше. И коричневым пигментом дополнят светлые участки кожи.
Из-за реакции на солнце у меня с собой все крема, приходится покупать тональники с солнцезащитным эффектом. На солнце нельзя долго находиться, потому что он краснеет. А если побыть на солнце долго, он станет похож на ожог, и тогда будет больно даже касаться его. Охлаждающие мази не помогают. Я купила спрей и периодически им пользуюсь. Только тогда боль уходит. Так что на море я не езжу (смеётся). Очень это проблемно.
Сейчас на фотках редко использую фотошоп. Но был период, когда я тщательно всё это закрашивала, сейчас я оставляю всё как есть, может, повзрослела.
Период школы для меня был особенно сложным. Я даже была изгоем из-за этого. В универе мне гораздо легче. На первом курсе были вопросы, но они были не негативные, не с целью задеть меня. Это был просто интерес. Некоторые даже радовались тому, что это у меня есть, говорили, что это очень красиво. Девочки сравнивали меня с Зеброй — моделью с таким же, как у меня дефектом. Он делает нас особенными.
